Печать

Народное достояние

 

Мобилизованность и организованность старшего поколения на постсоветском пространстве стали весьма оправданными качествами в бытовом отношении. Насмешки про запасы хозяйственного мыла и гречки оказались несостоятельными. Мудрая часть молодежи не смеется, а учится самоорганизации. Вспоминается пожилая соседка-блокадница, которая в знак благодарности за какую-то детскую помощь по дому, протягивала кусочек мыла, как дорогую ценность со словами «бери, деточка, всегда пригодится»!

Да, они знали цену не только картинам и архитектурным памятникам. Они сумели организовать беспрецедентную эвакуацию культурных ценностей в кратчайшие сроки, спасти коллекции Эрмитажа и других великих музеев. Они не в комфортных квартирах у экранов переживали начало военных действий. Они прошли всё до Победы и остались людьми, способными поделиться дорогим кусочком мыла. И в нынешней пандемии старшее поколение россиян в большинстве проявили стратегическую дальновидность, сумели подготовиться к ограничительным мерам и экономической турбулентности, насколько только хватило средств. Поэтому иронизировать над запасами «под диваном» -- удел поверхностных повес. Продуктовая корзина с товарами первой необходимости в апреле 2020 неизбежно выросла в цене, несмотря на все экранные заверения февральско-мартовской давности. Лекарства также стали менее доступными. 

Эти два базовых триггера (доступность питания и медикаментов)  влияют на состояние отверженности, ненужности, состояния «лишнего населения» от которого хотят избавиться. Уже не первично, не остро стоит вопрос -- кто скрывается за Коронакризисом?  Уже не важно, кто и зачем. Скрыть эту глубинную проблему – глобальной отверженности  не получается ни в одной стране. Самоизоляция в целях самозащиты от заразы или самопрограммирование на добровольный уход «в никуда»?  «Нас слишком много, мы лишние» -- этот стерилизационный страшный вывод-догадка звучит в социальных сетях всего мира в разных конспирологических трансформациях. Состояние отверженности – актуальный глобальный вызов. 

Стражи  карантина

 

Человечество в историческом опыте имеет немало примеров групповой изоляции, когда по разным причинам приходилось ограничивать социальные связи. Существуют различные формы социальной изоляции в зависимости от инициаторов и причин ограничений:

- вынужденная изоляция (отрыв от социального окружения по причине обстоятельств, независящих от членов группы, например потеря ориентира во время путешествия, экспедиции, мореплавания);

- принудительная изоляция (осужденные в исправительных учреждениях, а также иные группы без ущемления в правах: солдаты срочной службы, воспитанники детских домов);

- добровольная изоляция ( отрыв от социального окружения и объединение в закрытые группы осуществляется по собственному выбору, мотивированному, например ультра-религиозными убеждениями: сектантство);

- комбинированные формы: добровльно-вынужденная, добровольно-принудительная изоляция (отрыв от социума мотивирован ради достижения общей значимой цели: профессиональные закрытые команды, экипажи).  

Происходящая ныне общемировая добровольно-принудительная самоизоляция в результате пандемии COVID-19 явление чрезвычайное, внезапное, имеющее широкую общественную значимость и драматическое течение.

Как психологическая, так и культурологическая проблема социальной изоляции заключается в ее последствиях: человек (или группа людей), по разным причинам оказавшихся в социальной изоляции рискуют быть подверженными депривации.

Депривация – состояние психики, возникающее в результате ограничения возможностей человека в удовлетворении базовых психических потребностей.  Классическое определение подразумевает возникновение депривационного состояния в результате длительного по времени ограничения. Однако современный опыт, приобретаемый человечеством в настоящий исторический момент, непременно потребует нового взгляда и обширных исследований как рисковых сроков депривационных ситуаций, так и сроков реадаптации (возврата к норме социальных контактов без масок и перчаток, без социальной дистанции в 2 метра). Тревожность, депрессии, страхи, интеллектуальные расстройства – симптомы вследствие депривации могут охватывать весь спектр нарушений эмоциональной картины, интеллекта и личности. 

Предполагаемые особенности общемировой самоизоляции в результате пандемии COVID-19 сочетают в себе комплекс всех форм депривации, накрывших планету одновременно и пока на неопределенный срок: 

- снижение обыденных сенсорных стимулов (зрительных, слуховых), одновременно резкая «цифровая нагрузка», измененная сенсорная модальность;

- изменчивая, хаотичная когнитивная нагрузка, связанная с резким возрастанием «поверхностного поиска» смыслов в сети, без возможности фильтрации слухов,  фейков, без возможности предвосхищать и регулировать происходящие события. Уникальность ситуации в том, что ранее, когнитивную форму депривации можно было исследовать только в эксперименте;

- ограничение двигательной активности в ограниченном пространстве жилища, которое у большинства имеет малые габариты, а в условиях городов «многоэтажная» замкнутость, без возможности для некоторых категорий населения  даже выйти и пройтись по земле без опасности подвергнуться штрафам со стороны уполномоченных блюстителей порядка;

- недостаточность эмоционального общения в условиях всех предыдущих названных особенностей, снижение эмоциональных проявлений в одиночестве, временное ограничение семейных связей, и опять же резкое увеличение иного, цифрового формата эмоциональной поддержки близких.

- наконец, социально-экономическая форма  депривации, как ограничение возможности осуществления самореализации в обществе (ненужность, объективное отвержение большого числа профессий, самой трудовой функции, как в текущий экстремальный период, так и в перспективе после выхода из него; имитационные формы поддержки, иллюстрирующие беспросветное равнодушие к оказанию реальной помощи населению). 

В результате пережитого отвержения в той или иной перечисленной форме, приобретается депривационный опыт. Подвиги полярных исследователей, живших долгие периоды в однообразных снежных просторах, в неизменной среде, преподали человечеству неоценимый депривационный опыт.  Полярник, исследователь Ричард Бард, проведший в 1930-х годах в одиночестве несколько месяцев в Антарктиде, впоследствии писал, что «человек совершенно не может обойтись без звуков, запахов, голосов, общения с другими людьми».

Виктор Васильев. Памяти исследователей Антарктиды. 2019. Смешанная техника

 

Однако, есть уникальная технология, позволяющая депривационный опыт  превратить  во благо, выйдя из него с более закаленной психической структурой личности.

Дискурсивно-оценочный метод – это анализ и оценка дискурсивных практик  по различным вопросам жизнедеятельности с позиций глобального экологического принципа, глобального этического нравственного принципа, правила «Три С» экспертами и гражданами по широкому набору оценочных шкал с последующей визуализацией до получения практически необходимого консенсуса. По научной школе профессоров Чигирева В.А., Юнацкевича П.И. экосоциальная технология – это совокупность приемов применения дискурсивно-оценочного метода для достижения поставленных социально-значимых целей.

Дискурсивно-оценочный метод

 

Сила дискурсивно-оценочного поля позволяет не только удержать человека от агрессии,  но и не допустить массового соскальзывания к депривации.  Каждый человек, принимающий участие в социальной оценке и обсуждении в период самоизоляции уже обезопасил себя от негативных последствий депривации. 

Доказательством тому служит не только оптимистичный, взрывной расцвет пересылки народно-сатирического творчества в социальных сетях, но и мощный социально-оценочный фактор этих видеороликов, стихов, картинок, частушек, понятных и объединяющих миллионы людей. Социально-оценочные сети способны разбить удушающий колпак любой изоляции.

 

Катерина Рудакова.  Город внутри себя. 2019. Инсталляция, светодиодная лента

 

Чем богаче внутренний, духовный мир человека, чем сильнее он в своих жизненных задачах, представлениях связан с миром, с другими людьми, с культурой, тем более стойко противостоит он возникновению любой формы депривации. Сильный духом, подпитываемый культурным ценностным ресурсом человек способен сохранить как физическую бодрость, так и ясность мысли. 

Сейчас в СМИ повсеместно и часто повторяют как мантру: «мир после пандемии COVID-19 станет уже другим», «Мы уже не будем прежними», «Мы пройдем это – и станем иными». 

Массовое внушение подобных утверждений увеличивает стрессовое давление на человечество. Охранительная функция культуры состоит не только в том, чтобы поддержать людей в цифровом формате трансляций спектаклей, выставок, индивидуальных выступлений,  что, безусловно, важно, и значимо сейчас. Но и отстоять, доказать незаменимость живого культурного первоисточника. Культурные ценности  были, есть и ждут людей не в цифровом, а в реальном незаменимом мире, в  который скоро откроются двери.

 

 

Валерия Владимировна Бойчевска

Институт культурных ценностей и ресурсов

 

 

Оценка

Поделиться в соц.сетях
Нравится